Ясень (лат. Fraxinus) – лиственное дерево, которое с древнейших времен почиталось священным за связь с молнией и огнем. Дерево различается по половому признаку, есть женские и мужские деревья. Цветки ясеня  темно-бурые или фиолетовые собраны в метелки и опыляются ветром. На одном дереве могут находиться  как женские или мужские соцветия, то есть бывают деревья обоеполые. Цветы появляются в апреле-мае, когда листьев еще нет.

Листья ясеня сложные,  могут состоять от 7 до 13 листочков. Солнечные лучи свободно проникают сквозь ажурную листву и по этой причине ясень всегда выгладит светлым, не омрачненным тенью. Вероятно, именно это качество легло в основу русского названия этого дерева – ясень, от  слова «ясный», «светлый». Латинское название «fraxinus» или «свет от камина», возможно, имеет переносный смысл — «свет знания», но просматривается и связь с камином, очагом, в котором поленья или вязанки ясеневых прутьев традиционно сжигали в новогоднюю ночь.

Ясень – Материнское Дерево и в древнейших мифах видна связь этого дерева именно с женским началом. Ясеневыми нимфами были скандинавские норны, ежедневно поливавшие листья ясеня водой из источника Урд. Объяснение материнскому характеру этого дерева надо искать в особенностях ясеня: весной он выделяет сладкий сок. Дерево выступает как «кормящая мать». Особенно этим характерен ясень белый, или манный, очень распространенный по всей южной половине Европы.

Наглядным образом связь ясеня с материнским, вскармливающим началом, проступает в шотландском  обычае: «при рождении ребенка повивальная бабка помещала один конец зеленой ветки ясеня в огонь. И пока одна сторона ветки горела, с другой стороны капал сок, который бабка собирала и давала как пищу ребенку».  Как видим, в Шотландии сохранялось первоначальное представление о ясене как предке по материнской линии.

Это же представление  сохранялось и в скандинавских мифах, представляющих ясень  матерью первого мужчины, получившего свое имя в ее честь  – Аск («ясень»). После этого  была сотворена ему в супруги из ивы (вар. ольхи)  женщина Эмбля. Этих первых людей, которые в виде древесных прообразов, бездыханных и «лишенных судьбы»,  нашли лежащими на берегу три аса – Один, Лодур и Хёнир. Боги доделали их как людей, оживили, «наделили судьбой», и от них населился весь мир. Так описывает это событие  «Старшая Эдда» в песне  «Прорицание вёльвы». В «Младшей Эдде»  создателями первой пары людей выступают «сыны Бора» — Один, Вили и Ве.

Ясень Иггдрасиль скандинавской мифологии выступает Мировым древом. Имя это означает «конь Одина», по второму имени Одина — Игг. Этот гигантский ясень соединял 9 миров, и 9 дней провисел пронзенный копьем Один на этом дереве. Мучительное испытание, которое претерпел Один, как считается, было его шаманской инициацией.  Параллели ему можно найти в сибирском шаманизме, когда кандидат в шаманы претерпевал страшные страдания от того, что духи, инициировавшие его, разрезали его тело на мелкие кусочки, варили их в котле, отрезали голову и пр. Один заплатил за обретенную мудрость своим глазом.

Ясень  скандинавской мифологии соединяет небо, землю и подземное царство, проходя через девять миров. Главное святилище богов, место их встреч, где «боги вершат свой суд», находилось у ясеня Иггдрасиль: «Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень – у асов, другой – у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму, и под этим корнем – поток Кипящий Котел, и снизу подгрызает этот корень дракон Нидхёгг. А под тем корнем, что протянулся к инеистым великанам, — источник Мимира, в котором сокрыты знание и мудрость».

Самым священным почитался  источник, который находился «под тем корнем ясеня, что на небе. …имя ему Урд. Там место судбища богов». Три норны – Урд, Верданди и Скульд — живут в прекрасном чертоге под ясенем и каждый день поливают ясень водой из источника, «чтоб не засохли и не зачахли его ветви. …В ветвях ясеня живет орел, обладающий великой мудростью. А меж глаз у него сидит ястреб Ведрфёльнир. Белка по имени Грызозуб снует вверх и вниз по ясеню и переносит бранные слова, которыми осыпают друг друга орел и дракон Нидхёгг. Четыре оленя бегают среди ветвей ясеня и объедают его листву. … И нет числа змеям, что живут в потоке Кипящий Котел вместе с Нидхёггом».

Четыре оленя объедают листву ясеня на среднем уровне, а на высшем – на небе, листья съедают  олень Эйктюрмир и коза Хейдрун, стоящие  на крыше Вальхаллы («чертог убитых»), жилища  павших в бою храбрых воинов (эйнхериев). Росу, выпадающую на землю, когда норны поливают ветви ясеня водой из источника, «люди называют медвяной, и ею кормятся пчелы». Поедая листья, смоченные медвяной влагой, коза Хёдрун питает неиссякаемым молоком эйнхериев. находящихся на небе. Таким образом, весь ясень пропитан живительным и священным медом. Вкусив глоток этого меда из источника Мимира, Один овладел тайной рун, пожертвовав глазом, чтобы прикоснуться к этому источнику просветления.

«В Корнуолле Одина именовали Одином странников или троллем Толкарна, которого можно было вызвать, если взять в руки листья дуба, ясеня или терновника и произнести условную фразу, которая могла быть передана только женщиной мужчине или мужчиной женщине в соответствии с чередованием полов в «круге ведьм». Для того, чтобы войти в царство мертвых и познать его женские тайны, в частности, магию рун, Один принес себя в жертву богине и провисел на мировом ясене девять ночей. В алфавите друидов ясень обозначал букву  «N» (nion), что означало «знание». Дерево считалось также Матерью мира – источником нерожденных душ, подобно древу жизни практически всех азиатских мифов».

По мнению К. Юнга Иггдрасиль был воплощением образа матери: «В момент светопреставления  мировой ясень становится охраняющей матерью, одновременно деревом смерти и деревом жизни».  Известно, что ясень назывался «конем» Игга-Одина, вместе с тем в северной мифологии существовали представления о конях-призраках, уносящих всадников в бешеном галопе. Конь в мифах выступал хтоническим животным, доставлявшим на своей спине наездника в загробный мир. В древних захоронениях часто находили скелеты коней, захороненных вместе со своими владельцами. По этому поводу К.Юнг пишет: «две работы – Фрейда и моя… выяснили, с одной стороны, страшное значение лошадей, с другой стороны сексуальное значение верховой езды… мировая матерь-ясень по-немецки называется «страшным конем». …Вотан  висел на мировом ясени, на своей матери, на своем «страшном коне»…».

В Греции ясень был посвящен Посейдону, который, «сохранив свою власть над лошадьми, стал еще богом морестранников, когда ахейцы начали плавать по морю».  Так же как и Посейдон, Один-Вотан, которому был посвящен ясень Иггдрасиль, «приобрел дополнительные функции мореплавателя, после того как его народ вышел в море. В древнем Уэльсе и древней Ирландии все весла и перекладины делались из ясеня. Ясеневыми были и прутья для понукания лошадей… Ясень – дерево морского могущества или силы, обитающей в воде. Другое имя Водена – Игг (Iggr), от которого произошло Иггдрасиль (Iggdrasil), несомненно, связано с hydra, по-гречески «море» (если точно, «нечто мокрое»)».

В скандинавской мифологии известен образ Улля, пасынка громовержца Тора, сына Скади. Он был прекрасным стрелком из лука и лыжником. В кеннингах он часто именуется как «ас-щита», а его щит называют «ясенем» или «кораблем» Улля. Эти сравнения указывают на связь с шаманской символикой, в которой бубен шамана представлялся одновременно и средством защиты (щитом) и средством передвижения – кораблем, конем, птицей и пр. В литовской мифологической традиции боги, спустившиеся на землю, чтобы вершить судьбы людей, собрались под развесистым ясенем. А в литовской народной сказке «Эгле – королева ужей» боги превратили в ясень одного из сыновей Эгле.

Третий месяц в алфавите деревьев – это месяц паводков, который начинался 18 февраля и заканчивался  17 марта. Магические палочки друидов, с нанесенным на них орнаментом в виде спирали, изготовлялись из ясеня. Из древесины ясеня вырезались руны. Почитание ясеня сохранялось очень долго. В Ирландии «дерево Торту, дерево Дати и ветвистое дерево Уснеха – три из пяти магических деревьев» были ясенями, которые срубили в 665 году н.э., «утверждая победу христианства над язычеством». Связь ясеня с водой вместе с представлением о нем, как о дереве защиты, породили веру в то, что ясень может уберечь от утопления. Поэтому «эмигранты, плывшие в Америку после картофельного голода, брали с собой кусочки его коры».

В силу сакрального и магического характера ясеня погубить его без веской на то причины считалось делом опасным. Ясень, как полагали, притягивали к себе молнию, и поэтому его следовало избегать во время грозы. Поскольку ясень и дуб  «часто поражает молния, они повсеместно в Европе фигурируют в народных церемониях вызывания дождя и получения огня».  Во всех своих аспектах ясень считался деревом удачи, благорасположенным к человеку. Его листья и древесина предохраняли тех, кто носил их при себе или хранил в доме, от колдовства и несчастий.

«В Линкольншире ясень с ягодами (женская особь), на местном наречии называемый «шидер» («она-дерево»), использовался против чар колдунов-мужчин, а безъягодная разновидность, «хидер» («он-дерево»), — против магии колдуний. …В некоторых районах Шотландии пастухи предпочитали ясеневые прутья всем остальным, потому что они предохраняли скот от колдовства, а удар таким прутом не причинял животным никакого вреда».

Змеи ненавидели ясень и держались подальше от того, кто носил с собою его древесину. В Корнуолле, например, считают, что рядом с ясенем никогда не бывает ни одной змеи и что ясеневая ветка защищает человека от змей. В русской традиции «повсеместно распространено убеждение, что ясень… гонит и устрашает змей. Сам ясень, его кора, лист, даже зола смиряют всякого гада, лишают его возможности кусаться и повергают в оцепенение». Древние греки и германцы считали, что сок ясеня способен излечить человека, укушенного змеей.

Пучок «ясеневых ключиков» — крылатки (крылатых плодов ясеня) — в руке или в левом чулке считался талисманом против ведьмовской порчи. В Шотландии и Северной Англии пучок крылатки  носимый на себе, предохранял от сглаза. Плохой урожай крылатки предсказывал смерть в королевском семействе в течение года. В стране живо предание о неурожае 1648 года, за которым последовала трагическая смерть Карла I в январе 1649. Листья ясеня считали приносящими счастье и применяли при заклинаниях и предсказаниях. Особенно ценным был симметричный лист с равным числом перегородок по обе стороны черенка. Такие листья – редкость, и найти такой было добрым знаком. Если носить его при себе, можно было надеяться на успех и счастье, и, по крайней мере, на временную защиту от неудач и проклятий.

Латинское название ясеня — «fraxinus» или «свет от камина», вероятно, связано с тем, что вязанка из ясеневых прутьев  традиционно сжигалась в  канун Рождества во многих домах и постоялых дворах западных областей. Ясеневая вязанка представляла собой большой пучок ясеневого хвороста, связанного вместе девятью ясеневыми или ивовыми прутьями. В Девоне и Соммерсете она заменяет собою святочное полено. Ее надо церемониальным образом вносить в дом  и поджигать от горящего уголька, сохранявшегося в течение всего года от ее предшественницы, — чтобы сохранить преемственность удачи.

Незамужние девушки в доме часто выбирают веточку из этой вязанки, помечают ее для себя и следят, когда она переломится в жару огня. Та, чья веточка переломится первой, первой же выйдет замуж. В постоялых дворах и кабачках тоже внимательно следят за тем, когда переломится первая ветка: это служит сигналом для первого тоста, за которым следуют другие. Эти  обычаи происходят от древних ритуалов огня и плодородия, практиковавшихся в дохристианские времена в дни зимнего равноденствия.

В гадании на замужество использовали также ясеневый лист: девушка засовывала ровный лист себе в башмак. Считалось, что первый мужчина, которого она встретит после этого, в конце концов на ней женится. Однако наибольшее признание ясень получил как целебное средство. Считалось, что более всего он помогал при лихорадке, грыже, рахите, коклюше и бородавках. По свидетельству одного автора кора старого ясеня, росшего в графстве Херефордшир, была покрыта «пучками человеческих волос, торчащими из проделанных в коре надрезов». Также как и болезнь, перемещали на ясень и бородавки: воткнув иглу в бородавку, ее следовало вынуть и воткнуть в ясень. Сколько было бородавок, столько же бралось и булавок. До тех пор, пока булавки оставались в дереве, их владелец не испытывал более никаких неудобств от них.

Самым, может быть, известным и пользующимся наибольшим доверием исцелением с помощью ясеня было излечение от грыжи или рахита у детей. Для этого обряда расщепляли молодое  ясеневое деревце, вгоняли в щель широкие клинья и пропускали через расщеп три или девять раз догола раздетого ребенка. Проделывать это следовало на рассвете. Обычно ребенка передавал отец в руки другого человека. Ребенка затем уносили домой, клинья вынимали, а расщепленное деревце туго связывали, чтобы половинки могли срастись. Трещину замазывали глиной и илом. Считалось, что если трещина в дереве закроется и зарастет, то грыжа у ребенка тоже закроется и зарастет. Но если дерево не срасталось, не выздоравливал и больной, а если потом, много лет спустя, это дерево гибло или его срубали, то болезнь немедленно возвращалась в более острой форме и больной умирал, как и дерево, чью жизнь обряд исцеления накрепко связал с его собственной.

Даже во второй половине 80-х годов XIX в. такое средство от грыжи было общеупотребительным во многих районах Суссекса. Детали обряда несколько разнились в разных регионах. Где-то все происходило в полном молчании, в других местах отец должен был, пропуская ребенка через расщелину, произносить: «Господь дает», а другой человек отвечал: «Господь принимает». Иногда обряд производился только один раз, иногда девять раз подряд по утрам, а деревце перевязывали в последний день. Все это неизменно происходило на рассвете, и голенького ребенка все время поворачивали лицом к восходу. Само дерево должно было быть безупречной девственной женской особью, т. е. не тронутой ножом. Как правило отцу ребенка не позволялось самому расщепить дерево. Это проделывали двое других; в их же обязанности входило связать деревце по окончании ритуала.

Наглядным подтверждением веры британцев в магическую силу ясеня является целый ряд ясеней, росших в начале XIX в. на фермерском дворе в центре поселка Селборн. Каждое дерево было  отмечено длинным шрамом и рубцами – следами расколов, сделанных для продевания детей. В Уэльсе суеверие предписывало искать «девственное дерево», расщеплять его с запада на восток; подавать ребенка в щель должна была непременно девушка, а принимать с другой стороны – обязательно парень. Старый ясень в Ричмонд-Парке (Суррей) тоже пользовался популярностью в качестве врачевателя; его называли «Sheen Tree» — «Сверкающим деревом».

В Германии прибегали к такому же способу лечения грыжи, только  вместо ясеня здесь использовали дуб.  В Ольденбурге и Мекленбурге действенным считалось  только то лечение, которое производилось накануне Иванова дня (или летнего солнцестояния) тремя мужчинами по имени Иоганн. При проведении этого обряда подразумевалось, что между ребенком и деревом возникала связь. На острове Рюген  подобную связь считали настолько тесной и неразрывной, что верили в то, «душа человека, излеченного таким образом от грыжи, при его смерти уходила в то дерево, сквозь которое его продевали в детстве».

С древнейших времен ясень был почитаемым деревом у греков. В греческой мифологии самыми древними нимфами, родившимися из капель крови Урана, считались  ясеневые нимфы – Мелии. В схолиях к «Одиссее» Гомера Гесихий указывает, что под «плодами ясеня» следует понимать род человеческий. Следовательно, ясень воспринимался как мать-прародительница. В северной мифологии прародителем рода человеческого является Аск, ясень. В этом «ясеневом происхождении», как указывает К. Юнг, «кроется также фаллическая компонента, потому что из ясеневого дерева делали копья».

Известный герой греческого мифа – мудрый кентавр Хирон срезал ясень на горе Пелион, и сделал из него копье. Древко копья отполировала Афина, а наконечник сделал Гефест. «Ясеневое копье, — замечает Р. Грейвс, —  является более древним символом власти, чем меч». Это копье Хирон подарил Пелею, женившемуся на Фетиде. Матерью Хирона была Филира («липа») и называется Хирон всегда Филиридом, по матери, а не по отцу Крону.

От нимфы Мелии, дочери Океана, и Инаха, божества одноименной реки в Греции, родился Фороней (см. Ольха) «Ясень предшествовал ольхе в календаре деревьев и считался «притягивающим огонь», поэтому логично, что ясень-Мелия выступала матерью ольхи-Форонея.  Ясень был также одним из сезонных перевоплощений богини Немесиды. Он был  символом третьего месяца священного года – периода гроз и окота. По этой причине месяц ясеня считался важным для пастушеских  племен,  почитавших Немесиду.

В Скандинавии (страна Скади) ясень был деревом, используемым во всех магических ритуалах.

В китайской алхимии древом жизни, древом небес или райским деревом считался китайский ясень (ailanthus).

Использованные материалы:

В. И. Артамонов,  Ясень, статья в журнале «Наука и жизнь». 1988. №9;
Старшая Эдда.
Барбара Уокер, Символы, сакралии, таинства;
Карл Юнг. Либидо, его метаморфозы и
Кристина Хоул, Энциклопедия примет и суеверий;
Энциклопедия  суеверий.

Р. Грейвс, Мифы Древней Греции;

.http://www.a700.ru/plants/woods/309-yasen-2.html